ilfasidoroff (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
ilfasidoroff) wrote2020-08-14 08:23 pm
ilfasidoroff) wrote2020-08-14 08:23 pm
Вдогонку анонимному посланию
Дневник - 14 августа, пятница
Еще в среду с утра стояла жара. Не удивительно, что на пятачке у ручья под густо разросшимися ивами (в этом году не подрезали их веток специальные люди из каунсила), прямо напротив моих окон забила стрелку очередная группа. Я работала, а они имели так называемый “фан”: громко болтали о явных глупостях, ржали, визжали, что-то пили и ели — из пластиковых упаковок уж наверняка, без всяких гарантий, что их на траве не оставят потом, как делают нынче повсюду почти все тусующиеся. А я не могла сконцентрироваться, шум выводил из себя. И пошла во все тяжкие: накатала опять анонимно в сообщество на фейсбуке, не продумывая предложений, их заряженность негативом уже вряд ли скрывая, и если послание мое прозвучало, как выброс старого мизантропа, то и насрать, и пошли они на... Лишь бы как-то отреагировали, хоть как-нибудь перестали мешать мне работать эти %~!@£$%… Впрочем, кто они, собственно? Сквозь густые кроны деревьев не разглядеть было мне из окна на втором этаже, кто там собрался.
Наступило время обеда, я спустилась на кухню, и через окно на первом этаже удалось разглядеть тусующихся между стволами ив. Подростки, мать их, по сути — дети, играют, резвятся, конечно, в ус не дуют, что раздражать могут кого-либо их голоса, то и дело срывающиеся на радостный визг. Даже стыдно мне сделалось за себя: накатала телегу, мол, на детей, а у них никакой задней мысли, и свой мусор уберут потом наверняка. Я на минуточку, может, аж полюбовалась их “фаном”.
Вскоре ушли эти дети, однако явились другие. Целый класс, то есть целый отряд скаутов или юннатов. Расселись — кто чуть ли ни жопой вперся в крыльцо нашего дома, кто-то ноги свесил в ручей — и давай мочиться (в смысле — отмокать, жарко ведь). Достали сухой паек в своих пластиковых упаковках, стали есть, пить и, конечно, горланить: разве могут иначе вести себя дети, тем паче юннаты. Их присутствие я терпела и под гомон за окнами готовила ланч, пока один негодяй не повис на ивовой ветке, как шимпанзе на кокосовой пальме. Невзирая на предупреждение Гейба: “Не ходи к ним, не надо!” — пошла. Обезьяныч уже с ветки слез, но все равно я сказала тоном строгой училки: “Не надо деревья ломать! — сдержалась, чтоб вслух не добавить, — уй, бляди”. (Это куда грубее прозвучало бы по-английски.)
“Не надо деревья ломать! Не надо деревья ломать!” — передали они по цепочке для тех, кто моих слов, кажется, не расслышал. Я шагнула обратно в дом, на ходу бросив: “И мусор убрать не забудьте!” Один из юннатов среагировал адекватно (то есть, вполне нормальный подростковый респонс на постороннего, которому дела до них быть не должно бы), озлобленно буркнул что-то через плечо, я не расслышала, что именно, но он мог убить одной интонацией.
Анонимный мой пост на ФБ в среду вечером опубликовали. И пошел попкорн! Что ни коммент, то камень в мой огород, ни слова поддержки ни от кого, в лучшем из комментов: “Вряд ли добьешься симпатии от кого-то, когда людям в локдауне так тяжело, развлечения в общественном (!!) парке, может, все что у них нынче осталось”.
Весь четверг, слава богу, шел дождь. С перерывами, то трава на лужайке едва ль успевала подсохнуть. Нынче (в пятницу) опять солнце с утра и (surprise-surprise!) под наши ивы пришла та же группа. Будто назло, будто им стала известна личность анонимщика, которому накидали камней в огород (если не эта группа, то кто-то из их знакомых, у нас маленький городишко, по сути большая деревня). Испытывали мою “толерантность” они на сей раз часа два. Мешали работать — не важно. “Есть люди, работающие по ночам, так что ж, остальным из-за них тоже спать что ли?!” “Get a life!” “Смени адрес, чо ныть-то?!” “Обратись к психотерапевту!” (Из комментариев на ФБ.)
Мне хотелось плакать. Но уж как могла — работала, пыталась внимания не обращать, но получалось плохо.
После работы я покрасила голову. Посмотрели с Гейбом эпизод Fleabag. На связи в Вотсапе появилась Луиза — мы собирались с ней и с Вероникой завтра поехать в Virginia Waters — огромный общественный лесопарк, прогуляться вокруг озера, соблюдая дистанцию. Но по прогнозам на завтра — дождь. Как бы нам скорректировать план, чтоб все же встретиться, — спросила Луиза (ей скучно, детей на выходной забрал к себе ее бывший). Луиза предложила свой дом для нашей встречи. Я отказалась: в закрытом пространстве боюсь заразиться ковидом, а у нее трое детей — возможных переносчиков вируса. Луиза, наверное, запишет меня в “буки”: вроде повсюду уже люди встречаются, люди влюбляются, женятся даже, а я боюсь от подруг заразиться. Однако Луиза отнеслась с пониманием, а Вероника предложила поболтать в Zoom. Что мы и сделали, как только Fleabag завершился.
Болтали о многом, то о “девачковом”, то о серьезном — о непростой нашей нынешней ситуации, и как никто не видит просвета пока что, наоборот: настроения у всех даже хуже, чем были на гребне кривой в середине апреля. Я им пожаловалась на свой дом, его месторасположение перед красивой лужайкой. Никому прежде на это не жаловалась ни разу, за все тринадцать лет (с лишним). Я всегда обожала свой дом, и лужайку и все окрестности, и уезжать отсюда до конца жизни своей не стремилась. Все это я возненавидела нынче. И рассказала подругам о том, какой популярным местом вдруг стала наша лужайка, и как люди на ней тусуются, как меня они бесят, что слов нет.
“Как я тебя понимаю!” — сказала Вероника. Луиза улыбнулась сочувственно.
Если бы я жила не напротив этой лужайки, а в каком-то ином месте — неважно: многоквартирном доме или в бунгало в cul-de-sac, возле которого никто никогда не собирается, то услышав подобную историю от других людей, тоже бы им посочувствовала. Конечно, меня очень расстроило отсутствие сочувствия в сообществе на ФБ, их агрессия, направленная на “анонима”. Но куда больше расстраивает меня, что люди не те уроки совсем вынесли из локдауна. Разве не видели, как отдыхала природа от нас, как торжествовала и с каждым днем хорошела так, что порой, глядя на эту лужайку, и все луга близлежащие, на холмы и леса, озвученные лишь птичьим многоголосьем, что встав где-нибудь посередине этого царства хотелось порой тихо плакать от радости, от других необъяснимых каких-то чувств, и порой хотелось просить у природы прощения за ее прошлые мытарства — от нас, громких, вонючих, пьяных, обкурившихся, с барбекю, с едой в пластиковых упаковках, от всего человечьего мусора? Ведь никто нам в локдауне не запрещал встречаться с природой, запреты были лишь на тусовки... А когда отменили запреты, зачем, ну зачем нам понадобилось возвращать все, что было плохого, да с утроенной силой, будто назло — не только людям, которые “работают рядом” или спят, отдыхая от работы, но и самой природе? Отдохнула и хватит? Взять свое? Наверстать упущенное? Надо ей показать, кто тут “в доме хозяин”? Будто локдаун и ковид с нами сделали что-то такое, что пожелать зла другим и природе стало хорошим тоном.
(Фото из локдауна еще, тусующихся я не фотографировала.)
Еще в среду с утра стояла жара. Не удивительно, что на пятачке у ручья под густо разросшимися ивами (в этом году не подрезали их веток специальные люди из каунсила), прямо напротив моих окон забила стрелку очередная группа. Я работала, а они имели так называемый “фан”: громко болтали о явных глупостях, ржали, визжали, что-то пили и ели — из пластиковых упаковок уж наверняка, без всяких гарантий, что их на траве не оставят потом, как делают нынче повсюду почти все тусующиеся. А я не могла сконцентрироваться, шум выводил из себя. И пошла во все тяжкие: накатала опять анонимно в сообщество на фейсбуке, не продумывая предложений, их заряженность негативом уже вряд ли скрывая, и если послание мое прозвучало, как выброс старого мизантропа, то и насрать, и пошли они на... Лишь бы как-то отреагировали, хоть как-нибудь перестали мешать мне работать эти %~!@£$%… Впрочем, кто они, собственно? Сквозь густые кроны деревьев не разглядеть было мне из окна на втором этаже, кто там собрался.
Наступило время обеда, я спустилась на кухню, и через окно на первом этаже удалось разглядеть тусующихся между стволами ив. Подростки, мать их, по сути — дети, играют, резвятся, конечно, в ус не дуют, что раздражать могут кого-либо их голоса, то и дело срывающиеся на радостный визг. Даже стыдно мне сделалось за себя: накатала телегу, мол, на детей, а у них никакой задней мысли, и свой мусор уберут потом наверняка. Я на минуточку, может, аж полюбовалась их “фаном”.
Вскоре ушли эти дети, однако явились другие. Целый класс, то есть целый отряд скаутов или юннатов. Расселись — кто чуть ли ни жопой вперся в крыльцо нашего дома, кто-то ноги свесил в ручей — и давай мочиться (в смысле — отмокать, жарко ведь). Достали сухой паек в своих пластиковых упаковках, стали есть, пить и, конечно, горланить: разве могут иначе вести себя дети, тем паче юннаты. Их присутствие я терпела и под гомон за окнами готовила ланч, пока один негодяй не повис на ивовой ветке, как шимпанзе на кокосовой пальме. Невзирая на предупреждение Гейба: “Не ходи к ним, не надо!” — пошла. Обезьяныч уже с ветки слез, но все равно я сказала тоном строгой училки: “Не надо деревья ломать! — сдержалась, чтоб вслух не добавить, — уй, бляди”. (Это куда грубее прозвучало бы по-английски.)
“Не надо деревья ломать! Не надо деревья ломать!” — передали они по цепочке для тех, кто моих слов, кажется, не расслышал. Я шагнула обратно в дом, на ходу бросив: “И мусор убрать не забудьте!” Один из юннатов среагировал адекватно (то есть, вполне нормальный подростковый респонс на постороннего, которому дела до них быть не должно бы), озлобленно буркнул что-то через плечо, я не расслышала, что именно, но он мог убить одной интонацией.
Анонимный мой пост на ФБ в среду вечером опубликовали. И пошел попкорн! Что ни коммент, то камень в мой огород, ни слова поддержки ни от кого, в лучшем из комментов: “Вряд ли добьешься симпатии от кого-то, когда людям в локдауне так тяжело, развлечения в общественном (!!) парке, может, все что у них нынче осталось”.
Весь четверг, слава богу, шел дождь. С перерывами, то трава на лужайке едва ль успевала подсохнуть. Нынче (в пятницу) опять солнце с утра и (surprise-surprise!) под наши ивы пришла та же группа. Будто назло, будто им стала известна личность анонимщика, которому накидали камней в огород (если не эта группа, то кто-то из их знакомых, у нас маленький городишко, по сути большая деревня). Испытывали мою “толерантность” они на сей раз часа два. Мешали работать — не важно. “Есть люди, работающие по ночам, так что ж, остальным из-за них тоже спать что ли?!” “Get a life!” “Смени адрес, чо ныть-то?!” “Обратись к психотерапевту!” (Из комментариев на ФБ.)
Мне хотелось плакать. Но уж как могла — работала, пыталась внимания не обращать, но получалось плохо.
После работы я покрасила голову. Посмотрели с Гейбом эпизод Fleabag. На связи в Вотсапе появилась Луиза — мы собирались с ней и с Вероникой завтра поехать в Virginia Waters — огромный общественный лесопарк, прогуляться вокруг озера, соблюдая дистанцию. Но по прогнозам на завтра — дождь. Как бы нам скорректировать план, чтоб все же встретиться, — спросила Луиза (ей скучно, детей на выходной забрал к себе ее бывший). Луиза предложила свой дом для нашей встречи. Я отказалась: в закрытом пространстве боюсь заразиться ковидом, а у нее трое детей — возможных переносчиков вируса. Луиза, наверное, запишет меня в “буки”: вроде повсюду уже люди встречаются, люди влюбляются, женятся даже, а я боюсь от подруг заразиться. Однако Луиза отнеслась с пониманием, а Вероника предложила поболтать в Zoom. Что мы и сделали, как только Fleabag завершился.
Болтали о многом, то о “девачковом”, то о серьезном — о непростой нашей нынешней ситуации, и как никто не видит просвета пока что, наоборот: настроения у всех даже хуже, чем были на гребне кривой в середине апреля. Я им пожаловалась на свой дом, его месторасположение перед красивой лужайкой. Никому прежде на это не жаловалась ни разу, за все тринадцать лет (с лишним). Я всегда обожала свой дом, и лужайку и все окрестности, и уезжать отсюда до конца жизни своей не стремилась. Все это я возненавидела нынче. И рассказала подругам о том, какой популярным местом вдруг стала наша лужайка, и как люди на ней тусуются, как меня они бесят, что слов нет.
“Как я тебя понимаю!” — сказала Вероника. Луиза улыбнулась сочувственно.
Если бы я жила не напротив этой лужайки, а в каком-то ином месте — неважно: многоквартирном доме или в бунгало в cul-de-sac, возле которого никто никогда не собирается, то услышав подобную историю от других людей, тоже бы им посочувствовала. Конечно, меня очень расстроило отсутствие сочувствия в сообществе на ФБ, их агрессия, направленная на “анонима”. Но куда больше расстраивает меня, что люди не те уроки совсем вынесли из локдауна. Разве не видели, как отдыхала природа от нас, как торжествовала и с каждым днем хорошела так, что порой, глядя на эту лужайку, и все луга близлежащие, на холмы и леса, озвученные лишь птичьим многоголосьем, что встав где-нибудь посередине этого царства хотелось порой тихо плакать от радости, от других необъяснимых каких-то чувств, и порой хотелось просить у природы прощения за ее прошлые мытарства — от нас, громких, вонючих, пьяных, обкурившихся, с барбекю, с едой в пластиковых упаковках, от всего человечьего мусора? Ведь никто нам в локдауне не запрещал встречаться с природой, запреты были лишь на тусовки... А когда отменили запреты, зачем, ну зачем нам понадобилось возвращать все, что было плохого, да с утроенной силой, будто назло — не только людям, которые “работают рядом” или спят, отдыхая от работы, но и самой природе? Отдохнула и хватит? Взять свое? Наверстать упущенное? Надо ей показать, кто тут “в доме хозяин”? Будто локдаун и ковид с нами сделали что-то такое, что пожелать зла другим и природе стало хорошим тоном.
(Фото из локдауна еще, тусующихся я не фотографировала.)
no subject
Я вчера тоже сделала замечание , дети в магазине орали и скакали, я сказала,- мамаша, уймите детей! Что тут началось, я услышала о себе много нового и интересного. В конце, меня спросили, - что Вам дети мешают! Нет, они еще спрашивают, конечно мешают, как ещё-то. Орущие, прыгающие по магазину с кремиками и красками, дети всегда мешают, потому что это у них получается как-то особенно громко иногда я б сказала даже с ультразвуком, это очень раздражает, особенно, когда находишься в состоянии созерцания и выбора, очень отвлекает.
Я тебя очень понимаю, а ваша мордокнига ... остальное всё не печатное :).
no subject
Мир тут разделится на два лагеря: те, которым мешают чужие дети, и те, которым мешают люди, которым мешают их дети :)
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Ну я примерно же в том ключе думаю: в гробу-то (статистически) скорее окажемся мы, а пионерам еще жить да жить... Как же они представляют свое будущее в загаженных парках, на засранных пляжах? Вроде как остается лишь один урок преподать - перестать убирать мусор по утрам после них (это не только к нам и нашим соседям относится, но больше всего сейчас к жителям прибрежных городов - на пляжах нынче настоящий ад, каждое утро волонтеры горы мусора выгребают оттуда).
Но опять же - на загаженное место не придут. А придут, когда его почистят - не они сами, конечно. Какая-то уловка-22. Грустно. Ну да ладно, зашлю их мысленно в "гроб" и хоть на минуточку - повеселюсь.
no subject
Вот представила метаморфозу и забудь о раздражителе. Нет его.
no subject
no subject
Лужайка - за деревьями (слева), на фото ее не видно. Она огромная, на самом деле - есть где разгуляться, но почему-то всем надо сесть с пикником именно под моими окнами.
Спасибо за сочувствие.