ilfasidoroff (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
ilfasidoroff) wrote2014-06-03 08:59 pm
ilfasidoroff) wrote2014-06-03 08:59 pm
Entry tags:
Польский дневник. День нулевой. Сидкап
Оказывается, путешествие началось уже двадцать шестого. Так, по крайней мере, сообщил Гугл-плюс, когда рассортировал мои фотографии и самостоятельно собрал их в «историю». Как он это делает, ума не приложу, хотя мысль о том, что за мной следит “Big Brother” Гугл, пока я фотографирую, перемещаясь в пространстве, мне не особо приятна. Ну вот каким, интересно, образом Гугл просек, что вечером двадцать шестого я фотографировала в Лондонском пригороде Сидкап? Там я провела ночь.
В Сидкапе живет Марк. (Помните Марка-Штемпеля?) В его большом доме временно проживала моя старая (хотя какая ж она, пардон, старая, если мы вместе учились в институте?) подруга Надя Ю.. Временно, потому что Надя Ю. уже лет двадцать пять живет в Польше, где успела вырастить дочь Каролину. В Англии Надя оказалась по поводу длительной командировки. Всю весну мы с ней собирались навестить нашу третью подругу — Аркадьевну, которая уже лет двадцать шесть живет во Франции (во, разбросала судьба подружек). Но так и не собрались: все же стареем, стали тяжелы на подъем, не то, что раньше: прыг – и на Памир, прыг – и на Кольский полуостров. Ну, Надя-то (будучи в ту далекую пору еще Надей Р.) по крайней мере прыгала бодро и далеко. В общем, французский отпуск нынешней весной у нас не состоялся. И потому Надя Ю. собралась с духом и пригласила меня отдохнуть к себе домой — в Польшу. То есть не совсем к себе домой. Надя живет в городе-герое Голдап, где, по слухам, отсутствуют достопримечательности, а меня пригласила в город-герой Гданьск. (Интересное совпадение польских городов на Г, а?). В Гданьске живет Каролина, там она учится на архитектора, заканчивает третий курс.
Каролина и ее молодой человек Петр приехали в Лондон на викенд — как раз перед нашим отъездом, дабы обратно лететь всем гужом. Гостеприимный Марк предоставил апартаменты в своем доме им тоже. И мне заодно — на одну ночь перед вылетом в Гданьск. Чтобы не тратить лишних денег на трансфер в аэропорт Станстед, мы кучковались дружной гурьбой. Надя заказала такси на 4.30 утра во вторник, двадцать седьмого мая.
Около восьми вечера я села в заполненный почему-то до отказа поезд на своей станции. В 9.22 села в другой (совершенно свободный) поезд на вокзале Чарринг Кросс и отправила сообщение Наде. Как выяснилось намного позже сообщение я отправила не по тому адресу – не спрашивайте меня почему. Да это мелочи. Мы благополучно встретились с Надей на станции Сидкап чуть позже, чем поезд доставил меня туда.
Побывать в доме у Марка я хотела давно (с декабря прошлого года, когда впервые о нем услышала). О доме ходили легенды. Ходили, конечно, с уст Нади Ю.. Но мой интерес к дому подпитывался вовсе не тем, что он большой и запутанный (никто точно не знает, сколько в нем комнат), а увлечениями Марка, не ограниченными одними открытками. Помимо открыток в доме имеются, например, магнитики. Не те магнитики, что лепятся на холодильники почти в любом ином доме, а те, для которых нужна целая стена в одной из просторных комнат. (Качественно они, в принципе, не отличаются от «холодильничных» магнитиков, но колиииичество-оо!..) В доме множество книг — от пола до потолка стеллажи уставлены книгами, это не дом, а библиотека! Мне случалось раз или два бывать в домах-библиотеках, но сами дома (или квартиры) были куда меньше.
Также у Марка есть много картин. Живопись, графика и... коллажи. Он сам их творит. Собирает картинки, сканирует, вырезает, наклеивает на листы картона — большие и маленькие, покрывает, кажется, лаком, подкрашивает, подрисовывает — в результате получается произведение искусства, а не какая-нибудь блажь бездельника. Даже на выставках эти коллажи Марк выставляет, возит их с собой в длительные командировки по Европе (Марк преподает английский, но изучал французский и испанский в Оксфорде. И по-немецки он говорит свободно.) Никому он своих коллажей не продает. Вернее, признался мне Марк, попытки продать одну или две работы у него были — и не принесли ему удовлетворения. Он не материальное удовлетворение имел в виду.
Про мебель говорить не буду. Мой мозг не отсортировал еще всех впечатлений. Упомяну лишь одно кресло-перчатку и другое, вертящееся с низкой спинкой – кресло-ретро середины 60-х прошлого века, Марк недавно его приобрел и предложил мне в него сесть без лишних проволочек. О! Еще раковину упомяну в комнате Нади Ю.. Потому что она тоже произведение.
И наконец в этом доме есть люди. Их много. Они белокожи, раздеты, побриты наголо и почему-то живут все в одной комнате. Кучей.
В ожидании «детей» (двадцатиоднолетей Каролины и двадцатисемилетнего Питера), обозревающих до позднего часа Тауэр-бридж, Марк угостил нас с Надей сыром, а также имбирным вином. Затем хересом... Польский отпуск можно было считать открытым.
Знакомство с детьми, благополучно прибывшим примерно в час ночи, оказалось приятным. И даже более чем! В Каролине, хоть и не очень похожей на свою маму внешне, нельзя не заметить Надиных внутренних свойств, а именно — затаенного авантюризма и беспредельной доброты, а также легкого польского акцента. Петр мне тоже понравился: эрудирован, привлекателен внешне, носит очки в модной оправе, бегло говорит по-английски.
А затем мы вроде как спать пошли. Я — на Надину кровать, так как она ложиться не собиралась: у нее в два часа ночи чемодан был не упакован. Да и мне, если честно, ложиться почти не имело смысла, ибо чутка я на шорохи и собирания вещей вокруг моей вялой персоны.
Будильник прозвенел в четыре ноль-ноль.
Продолжение
В Сидкапе живет Марк. (Помните Марка-Штемпеля?) В его большом доме временно проживала моя старая (хотя какая ж она, пардон, старая, если мы вместе учились в институте?) подруга Надя Ю.. Временно, потому что Надя Ю. уже лет двадцать пять живет в Польше, где успела вырастить дочь Каролину. В Англии Надя оказалась по поводу длительной командировки. Всю весну мы с ней собирались навестить нашу третью подругу — Аркадьевну, которая уже лет двадцать шесть живет во Франции (во, разбросала судьба подружек). Но так и не собрались: все же стареем, стали тяжелы на подъем, не то, что раньше: прыг – и на Памир, прыг – и на Кольский полуостров. Ну, Надя-то (будучи в ту далекую пору еще Надей Р.) по крайней мере прыгала бодро и далеко. В общем, французский отпуск нынешней весной у нас не состоялся. И потому Надя Ю. собралась с духом и пригласила меня отдохнуть к себе домой — в Польшу. То есть не совсем к себе домой. Надя живет в городе-герое Голдап, где, по слухам, отсутствуют достопримечательности, а меня пригласила в город-герой Гданьск. (Интересное совпадение польских городов на Г, а?). В Гданьске живет Каролина, там она учится на архитектора, заканчивает третий курс.
Каролина и ее молодой человек Петр приехали в Лондон на викенд — как раз перед нашим отъездом, дабы обратно лететь всем гужом. Гостеприимный Марк предоставил апартаменты в своем доме им тоже. И мне заодно — на одну ночь перед вылетом в Гданьск. Чтобы не тратить лишних денег на трансфер в аэропорт Станстед, мы кучковались дружной гурьбой. Надя заказала такси на 4.30 утра во вторник, двадцать седьмого мая.
Около восьми вечера я села в заполненный почему-то до отказа поезд на своей станции. В 9.22 села в другой (совершенно свободный) поезд на вокзале Чарринг Кросс и отправила сообщение Наде. Как выяснилось намного позже сообщение я отправила не по тому адресу – не спрашивайте меня почему. Да это мелочи. Мы благополучно встретились с Надей на станции Сидкап чуть позже, чем поезд доставил меня туда.
Побывать в доме у Марка я хотела давно (с декабря прошлого года, когда впервые о нем услышала). О доме ходили легенды. Ходили, конечно, с уст Нади Ю.. Но мой интерес к дому подпитывался вовсе не тем, что он большой и запутанный (никто точно не знает, сколько в нем комнат), а увлечениями Марка, не ограниченными одними открытками. Помимо открыток в доме имеются, например, магнитики. Не те магнитики, что лепятся на холодильники почти в любом ином доме, а те, для которых нужна целая стена в одной из просторных комнат. (Качественно они, в принципе, не отличаются от «холодильничных» магнитиков, но колиииичество-оо!..) В доме множество книг — от пола до потолка стеллажи уставлены книгами, это не дом, а библиотека! Мне случалось раз или два бывать в домах-библиотеках, но сами дома (или квартиры) были куда меньше.
Также у Марка есть много картин. Живопись, графика и... коллажи. Он сам их творит. Собирает картинки, сканирует, вырезает, наклеивает на листы картона — большие и маленькие, покрывает, кажется, лаком, подкрашивает, подрисовывает — в результате получается произведение искусства, а не какая-нибудь блажь бездельника. Даже на выставках эти коллажи Марк выставляет, возит их с собой в длительные командировки по Европе (Марк преподает английский, но изучал французский и испанский в Оксфорде. И по-немецки он говорит свободно.) Никому он своих коллажей не продает. Вернее, признался мне Марк, попытки продать одну или две работы у него были — и не принесли ему удовлетворения. Он не материальное удовлетворение имел в виду.
Про мебель говорить не буду. Мой мозг не отсортировал еще всех впечатлений. Упомяну лишь одно кресло-перчатку и другое, вертящееся с низкой спинкой – кресло-ретро середины 60-х прошлого века, Марк недавно его приобрел и предложил мне в него сесть без лишних проволочек. О! Еще раковину упомяну в комнате Нади Ю.. Потому что она тоже произведение.
И наконец в этом доме есть люди. Их много. Они белокожи, раздеты, побриты наголо и почему-то живут все в одной комнате. Кучей.
В ожидании «детей» (двадцатиоднолетей Каролины и двадцатисемилетнего Питера), обозревающих до позднего часа Тауэр-бридж, Марк угостил нас с Надей сыром, а также имбирным вином. Затем хересом... Польский отпуск можно было считать открытым.
Знакомство с детьми, благополучно прибывшим примерно в час ночи, оказалось приятным. И даже более чем! В Каролине, хоть и не очень похожей на свою маму внешне, нельзя не заметить Надиных внутренних свойств, а именно — затаенного авантюризма и беспредельной доброты, а также легкого польского акцента. Петр мне тоже понравился: эрудирован, привлекателен внешне, носит очки в модной оправе, бегло говорит по-английски.
А затем мы вроде как спать пошли. Я — на Надину кровать, так как она ложиться не собиралась: у нее в два часа ночи чемодан был не упакован. Да и мне, если честно, ложиться почти не имело смысла, ибо чутка я на шорохи и собирания вещей вокруг моей вялой персоны.
Будильник прозвенел в четыре ноль-ноль.
Продолжение